«В День Победы всегда прихожу поклониться людям, которые меня освободили». История узника нацизма Анатолия Губского

До конца своих дней Анатолий Губский будет помнить момент освобождения из концлагеря нацистов.

«Даю ориентиры», – сказал мне Анатолий Андреевич Губский, объясняя, как найти его дом. Четкие указания полковника в отставке не дали и шанса заблудиться. При встрече сразу стало ясно – у этого седого мужчины с военной выправкой необычная судьба. 

Его проницательный взгляд говорил о многом. Как только собеседник начал свой рассказ, в его глазах стали проявляться тяжесть и печаль. Изувеченное детство не могло не оставить отпечатка. 

Тяжелый путь на запад

Анатолий Андреевич родился в 1936 году, вместе с матерью и сестрами жил в Бобруйске. Хорошо помнит тот июньский день, когда началась самая масштабная и страшная война в истории человечества. Он неспешно шел по улице, а где-то в светлом небе, на котором не было ни облака, раздавался треск. Подняв голову, увидел, как в воздушном пространстве друг за другом носятся истребители. Тогда детское сознание интерпретировало это наблюдение самым мирным и простым образом – самолетики играются. О том, что все происходящее не забава, ребенок узнал совсем скоро.  

Пришли немцы и установили свой порядок. Во время оккупации Анатолий Губский жил с бабушкой и дедушкой. Шли годы, ситуация на фронте менялась, и захватчики стали бежать, забирая всех и все с собой. Чтобы прятаться от бомбежек (дом находился рядом со станцией), дед с внуком вырыли в саду траншею. Именно из нее в один злосчастный день мальчика и выволокли. Страшный голос, приказывающий оставить безопасное место, навсегда отпечатался в памяти. Покинув траншею, ребенок не по своей воле отправился в долгий, тяжелый путь на запад.   

Везде были страх, голод и смерть

В 1944 году Анатолия, его семью и других жителей фашисты при отступлении угнали как рабочую силу. Красная армия шла вперед, избавляла от «коричневой чумы» одну территорию за другой, а враг мчался прочь, перевозя женщин и детей из одного концлагеря в другой. Кроме географического положения для несчастных людей, остававшихся в руках захватчиков, ничего не менялось. Где бы они ни остановились, везде были страх, голод и смерть. С этим регулярно сталкивались и взрослые, и дети. В холодных грязных бараках ютились русские, белорусы, украинцы, поляки, и для каждого был уготован свой ужас. 

– Условия были жуткие. Страшное дело, тяжело вспоминать. Бараки не отапливались, все хотели залезть повыше, где, казалось, потеплее. Каждый день выносили по пять-шесть умерших. Никакой баландой нас не кормили, мы опухли с голода. Иногда ели невыкопанную картошку, которую руками доставали из земли. Мыли нас ледяной водой. Вовек не забуду женщину с плеткой, которая со всей злостью хлестала нас. Несмотря на все происходящее, отношения между узниками были нормальные, мы старались друг другу помогать, кто чем мог, – рассказывает Анатолий Губский.  

Угнетение сплачивает тех, кого угнетают – эта истина не раз звучала со страниц истории. Общая беда не разъела души узников, не уничтожила в них человечность, не превратила в жестоких и обозленных. Они вместе справлялись с выпавшим на их долю испытанием. Поддерживая друг друга даже в самом малом, кирпичик к кирпичику выстраивали здание надежды на освобождение. С особой благодарностью и трепетом вспоминает Анатолий Андреевич военнопленного, который зимой отдал ему свою шапку. Что стало с тем солдатом потом? Ответ на этот вопрос Анатолий Губский не знает, однако его добрый жест не забудет никогда.

В концлагере ребята вынуждены были тяжело трудиться, помогая родителям в работах на железной дороге и уборке урожая с полей. Монотонно проходили неделя за неделей, наполненные унижениями, издевательствами и избиениями.

Освобождение

Март 1945 года – особенная дата в жизни узника. До конца своих дней Анатолий Губский будет помнить момент освобождения из концлагеря нацистов. Нормальное детство в кругу родных, на своей Родине ему вернули советские воины.

– Подошел фронт, началась стрельба и все разбежались. Вдруг стало тихо. Я с младшей сестрой прятался под нарами. Увидел сапоги передо мной и подумал, что сейчас нас убьют. А этот человек топчется и молчит. Потом раздался голос: «Ну чего ты, давай, выползай». Это была русская речь, но я все равно перепугался. Выполз и посмотрел на солдата, одетого в зимнюю форму и с автоматом в руках. Он сунул руку в карман и достал сухарь, протянул мне. Я схватил – и обратно под нары, – вспоминает Анатолий Губский.

Именно после этой встречи с солдатом-освободителем мальчик захотел быть офицером, быть таким же отважным и благородным, как этот неизвестный воин Красной армии. 

– 11 апреля я обязательно приношу цветы к памятнику узникам нацизма, а в День Победы всегда прихожу поклониться людям, которые меня освободили.

Мечту стать военнослужащим Анатолий Андреевич воплотил как нельзя лучше. С ранних лет он посвятил жизнь служению Отечеству, стараясь сделать все, чтобы выполнить свой воинский долг с честью, как полагается. Участие в строительстве Западно-Карельской железнодорожной магистрали, работа военным советником при министре обороны Мозамбика, 12 лет службы в звании полковника и 6 лет на генеральской должности… О военной карьере бывшего узника нацизма можно сочинить эпическое произведение. Но оно было бы блеклым и неполным, если бы не Роза Алексеевна – супруга Анатолия Губского. 

– Мы станцевали в железнодорожном клубе на станции Кемь всего лишь один вальс. И после она прошла со мной по непростым военным дорогам, стойко переносила все тяготы и лишения воинской службы. И до сих пор мы вместе, нам порознь нельзя, просто нельзя… Живем душа в душу, любим и помогаем друг другу.

Источник: grodnonews.by